«Я на всю жизнь запомню сигнал: „Тревога! Окклюзия!“»: женщина из Волгограда обвинила онкоцентр в смерти матери Анастасия Василенко уверяет — ее мать даже не пытались реанимировать
Волгоградка Анастасия Василенко обвинила врачей онкоцентра в смерти ее матери, Ольги Кабардинцевой. По мнению женщины, лечение основного заболевания всячески затягивали, а финальной точкой послужило введение несовместимых препаратов. В комитете здравоохранения и страховой компании, в свою очередь, уверяют: лечение шло по протоколам, а болезнь оказалась сильнее.
«Это прозвучало как смертный приговор»
— В ноябре 2023 года врачи больницы № 25 озвучили маме приговор — злокачественное новообразование в легких, — рассказывает Анастасия. — Дали направление в онкоцентр и выписали. Мы сразу же пошли к онкологам, благо, онкоцентр через дорогу от больницы № 25. Врач, который нас принял, даже смотреть ничего не стал, заявив, что результаты КТ без контраста даже смотреть не будет. Но его сделать сразу не получилось, так как у мамы был диабет, как следствие — повышен креатинин, что мешало делать КТ с контрастом. В итоге креатинин удалось снизить до приемлемых значений и сделать томограмму органов грудной клетки. На записи обнаружили еще одно смертельное заболевание — тромбоэмболию легочной артерии. — ТЭЛА пролечили в кардиологии, оттуда снова отправились в онкологию, — вспоминает женщина. — Там назначили гистологию. Ее результаты пришли только в январе 2024 года. В итоге, собрав все результаты анализов и исследований, мы снова отправились в онкоцентр. Там снова потребовали дополнительное КТ, анализы крови и кучу других исследований. Следовательно — снова время на снижение креатинина, потом вылезла еще одна «болячка», из-за которой маму пришлось положить в другую больницу. В итоге в онкоцентр мы попали только 20 мая.
«Откуда взялся блистер снотворного?»
Женщина вспоминает: в день госпитализации, которая оказалась последней для ее матери, заниматься ей начали только во второй половине дня. — Мама с утра позавтракала, и, как у каждого диабетика, у нее поднялся сахар, — рассказывает Анастасия. — Положить ее положили, но из-за высокого сахара отложили все анализы. Кровь пришли брать только через несколько часов. Еще через час маме стало нехорошо, она впала в сопор. Наконец, ее положили и вывели из сопора. Я потребовала начать ей химиотерапию, но маме опять стало плохо. В принципе, у меня сложилось такое ощущение — как только я поднимала вопрос о лечении, маму намеренно вводили в состояние сопора. Косвенно это подтверждает блистер из-под снотворного, не прописанного врачом. 7 июня у Ольги Кабардинцевой резко упал белок.
Врачи сказали Анастасии купить «Альбумин» — препарат, который нужно вводить только через инфузомат. — Я прочитала инструкцию к этому препарату, — продолжает женщина. — Там написано, что «Альбумин» категорически нельзя вводить с какими-либо другими препаратами. Тем не менее вечером пришла медсестра и через поставленный в шею катетер ввела остальные лекарства. Как только она ушла — запищал инфузомат, а на экране появилась надпись «Тревога! Окклюзия!». Я эти слова запомню на всю жизнь. Я побежала за медсестрой, сказала, что аппарат пищит. Она пришла, сказала, что, наверное, заканчивается препарат, перезапустила его, и как только ушла — прибор снова начал пищать. На третий раз, когда сработала сигнализация тревоги, мама уже перестала дышать. Я обратила на это внимание медсестры, на что услышала: «Она дышит, просто незаметно». Но объяснить прямую линию на пульсоксиметре она не смогла, побежала за дежурным врачом. Пришла врач, а минут через 15, когда я начала стучать в палату и требовать объяснить, что с мамой, вышла врач и сказала: «Я очень сожалею, но ваша мама умерла». Никакой реанимационной бригады, ничего я не увидела. Экспертиза, которую я потребовала, сначала показала, что мама умерла в результате новообразования органов пищеварения, но при этом ей делали КТ брюшной полости, и там всё было отлично. Опухоль в легких длиной около 6 сантиметров почему-то не заметили, а в итоговом заключении написали вообще другое. Я написала жалобу в СК, страховую компанию и облздрав — пришли одни отписки.
«Примите наши соболезнования»
В ответе регионального комитета здравоохранения на жалобу Анастасии Василенко говорится, что первое обращение в онкодиспансер было зарегистрировано 27 ноября 2023 года. Первоначальный диагноз — центральный рак левого легкого. Пациентке рекомендовали дообследование в центре амбулаторной онкологической помощи и повторную явку на прием с результатами обследования. В этот же день в поликлинике № 4 женщина получила все необходимые направления на анализы и исследования. Через несколько дней терапевт выявил противопоказания для проведения КТ с контрастом по причине высокого уровня креатинина в крови и направил на десятидневное лечение. В онкодиспансере женщина вновь оказалась только в январе 2024 года, после лечения в травматологии больницы № 12 и кардиологии больницы № 7, куда была доставлена по экстренным показаниям.
9 января Ольге Кабардинцевой была сделана бронхоскопия в высоком разрешении с биопсией, даны рекомендации по приему препаратов и дальнейшему обследованию, в том числе компьютерной томографии, сделать которую мешал высокий уровень креатинина, обусловленный хронической почечной недостаточностью, нарушением функции почек и снижением скорости клубочковой фильтрации. 15 мая КТ всё же была сделана, а 17-го числа все медицинские документы были представлены на консилиум. — В период с 20 мая по 7 июня 2024 года пациентка получала симптоматическую терапию в условиях паллиативного отделения ГУЗ «ВОКОД», неоднократно консультирована неврологом, эндокринологом, — говорится в ответе облздрава. — По результатам консилиума установлена IV клиническая группа. По просьбе родственников направлена заявка на консультацию в федеральный центр по профилю заболевания, получен ответ с рекомендацией симптоматической терапии. Несмотря на проводимые лечебные мероприятия, 7 июня у Ольги Кабардинцевой наступил летальный исход, по настоянию родственников тело направлено на судебно-медицинскую экспертизу.
«Лечение — симптоматическое»
Страховая компания также ответила, что лечение непосредственно заболевания в последние дни жизни женщины было невозможно: — 20 мая Вы были осмотрены в приемном покое врачом-онкологом, врачом-онкологом-химиотерапевтом совместно с заместителем главного врача по медицинской части, заместителем главного врача по клинико-экспертной работе, — говорится в ответе с пометкой «конфиденциально», адресованной умершей Ольге Кабардинской. — Вы были госпитализированы в срочном порядке. Решением онкологического консилиума от 25 мая 2024 года вам была показана симптоматическая терапия.
В связи с несогласием вашей дочери с решением консилиума, ваши документы были отправлены в Московский научно-исследовательский онкологический институт имени Герцена для проведения телемедицинской консультации. По ее результатам было принято решение о продолжении симптоматической терапии. V1.RU направил запрос в региональный комитет здравоохранения и СУ СК России по Волгоградской области с просьбой прокомментировать претензии женщины. Напомним, ранее с жалобами на Волгоградский областной клинический диспансер обратился житель Волжского Андрей Панкратов. Мужчина заявлял, что стал жертвой испытаний лекарственных препаратов, на проведение которых не давал своего согласия. В комитете здравоохранения, в свою очередь, уверяли: без добровольного информированного согласия мужчина бы не оказался в списке людей, на которых проводились клинические испытания препарата. Андрей
Петров, V1.RU Коллаж V1.RU
Комментарии посетителей